Специальный корреспондент Омскпресс — о скандальных «законах 16 января» и об их недавней отмене.
«Диктаторские законы»: зачем подогревать народный гнев?
Неожиданным даже для тех, кто внимательно следит за украинской политикой, стало принятие Верховной Радой ряда законов после голосования за госбюджет 16 января. Готовились они втайне даже от депутатов парламентского большинства, во избежание свободомыслия. Голосовали за них в нарушение регламента и поднятием рук. В среднем, на подсчёт голосов уходило 3 секунды, на каждый закон – минута. Голосовали за даже отсутствующие в зале депутаты большинства.
Ужесточение наказаний за протестную деятельность противоречило здоровой логике. Плачевное финансовое состояние Украины, рекордные дефицит бюджета, обеднение золотовалютного запаса и внешний долг. Торговые войны с Россией и уменьшение внешних рынков, сокращение рабочих мест. Четыре месяца невыплаченых зарплат и стипендий, 2 месяца невыплаченных пенсий. Рост цен по отношению к доходам в 4-5 раз по основным группам товаров и услуг за время правления Януковича. Массовые волнения в связи с действиями правоохранительных органов. Покрывательство насильников и убийц-милиционеров во Врадиевке и массовые протесты с захватами районных участков милиции в центральной и южной Украине летом. И зимой – жёсткий разгон акций Евромайдана в Киеве и новая волна протестов. Усложнённые этими событиями дипломатические отношения с международным сообществом. Неподписание соглашения с ЕС, выгодное ряду олигархов, не связанных с российским газом, отстранение от власти их людей и замена их на людей президента.
Все предпосылки для государственного переворота или кровавой революции. И вместо поиска компромисса – попытка напугать сроком. Ну кто мог подумать, что человек здравомыслящий может принять такое решение. Злой умысел, хитрый расчёт или безумие и некомпетентность привели власть к этому решению — рассудит уже история.
Пакет законов, вызвавший такую волну протеста, неоднократно и подробно разбирался профессиональными юристами, аналитиками, общественными деятелями.
«Диктаторские законы», как их окрестили в народе, касались множества сфер жизни общества, а главное – задевали именно те гражданские права и свободы, которыми активно пользовались участники протестных акций.
И первым из таких прав стало право на свободное получение и распространение информации. Так, в результате полноценного вхождения в силу этих законов доступ к интернету и информации стал бы жёстко контролируем, как и сами пользователи сети.
Интернет-провайдеров обязали проходить лицензирование (тогда как раньше их просто включали в реестр) и ограничивать доступ пользователей к сайтам с «незаконной информацией». Признать информацию на сайте незаконной разрешили на основе выводов некого эксперта – притом без рассмотрения дела в суде.
Интернет-СМИ обязали регистрироваться в качестве информагентств. Однако, признаки деятельности информагентства позволяют допускать широчайшие трактовки. К ИА не причислены сайты, полностью дублирующие печатные СМИ, официальные сайты властных структур, сайты предприятий и организаций, которые сообщают только о своей деятельности (в итоге, даже прогноз погоды может дать повод любому сайту считаться ИА), и сайты, на которых распространение материалов осуществляется непрофессионально, несистематически и без цели информирования. То есть, к информагентствам приравняли даже блоги, которые ведутся «систематически» и «профессионально». За незарегистрированную деятельность ИА установлен штраф до 17 тысяч грн. (около 70 тыс. рублей) и конфискация «изготовленной продукции и средств производства». При этом законом допущено ограничивать доступ к незарегистрированным СМИ. Что, фактически, позволяет перекрыть доступ к любой странице в сети, кроме официально заверенных государством.
Направленным на угнетение СМИ стало и возвращённое в уголовный кодекс понятие клеветы – сознательного распространения заведомо ложной информации, порочащей честь и достоинство кого-либо. Клевета карается штрафом до 850 грн. (около 3 тыс. 500 рублей), либо общественными работами на срок до 200 часов, либо исправительными работами на срок до года. Если это клевета с обвинениями в совершении тяжкого преступления – то грозит и два года тюрьмы. А за клевету в СМИ и интернете (!) сумма штрафа вырастает до 20 тысяч рублей в пересчёте, до 240 часов общественных или двух лет исправительных работ. При этом, в России за аналогичное правонарушение максимально возможное наказание — штраф в 5 млн рублей. Украинская версия этой нормы противоречила 10 статье Европейской конвенции по правам человека.
А размытая формулировка понятия клеветы позволяла «закинуть» на пару лет за решётку любую бабульку за высказывания на лавочке у подъезда. Как и любого пользователя соцсетей.
«Незаконный» сбор, хранение, использование, уничтожение и распространение конфиденциальной информации о судьях, правоохранителях и членах их семей, а также распространение «оскорбляющей» информации о них грозило исправительными работами до двух лет, арестом на полгода или заключением на два года. Формулировка незаконности информации, равно как и оскорбления, чётко не прописана. И при стечении обстоятельств образовывалась возможность получить уголовную ответственность просто за подачу апелляционной жалобы.
Также страна получила нововведение, частично позаимствованное из российской практики — закон об «иностранных агентах». Иностранный агент – это общественное объединение, которое получает деньги или оборудование от других стран, их государственных органов, негосударственных организаций, международных организаций, а также принимает участие в политической деятельности в Украине. В отличие от российского закона, в котором к «политической деятельности» не принадлежит наука, культура, охрана здоровья и так далее, украинский закон исключений не вводил. Сравнение с подобным законом в США тоже довольно неуместно, поскольку «Акт о регистации иностранных агентов» (Foreign Agents Registration Act — FARA) чётко ограничивает понятие «агента» (например, не относит к ним СМИ, собственниками которых на 80 % являются граждане США) и «политической деятельности», с чем украинский закон не определился. Вдобавок у организаций, подпадающих под такое определение, потребовали добавить в своё название словосочетание «иностранный агент», которое предсказуемо не добавило бы доверия у людей постсоветского пространства. «Иностранными агентами» могут называться и языковые курсы при культурных центрах посольств, и Красный Крест, и даже благотворительные организации.
«Списали» у России в этом пакете законов и словосочетание «экстремистская деятельность», которое раньше в украинском законодательстве не встречалось вовсе. Экстремистскими назвали материалы, которые «призывают, обосновывают или оправдывают необходимость совершения, планирования, организации, подготовки действий с целью насильственной смены или свержения конституционного строя, <…> насильственного захвата или удержания власти, незаконного вмешательства в деятельность или создание помех законной деятельности органов государственной власти, <…> совершения массовых беспорядков, нарушения общественного порядка, хулиганский действий и актов вандализма по социальным, расовым, национальным, этническим, языковым или религиозным мотивам». За изготовление, распространение и хранение таких материалов, а главное, публичную их демонстрацию и высказывание – штраф до 50, а за повторное нарушение – примерно до 200 тысяч рублей в пересчете, либо до трёх лет тюрьмы. С такой формулировкой юного коммуниста, запостившего у себя на страничке соцсети рассказ о революции 17-го года, а потом покричавшего во дворе «Вали буржуев!», посадят вместе с бабулькой.
Впрочем, юному коммунисту досталось бы и так: за «нарушение порядка проведения мирных собраний» — штраф либо арест до 10 суток. Использование открытого огня на массовых акциях также вело к штрафу. А за участие в акциях протеста в камуфляжной одежде или с закрытым лицом – в шлеме, маске и тому подобном – грозило до 15 суток (кстати, это противоречит стандартам ОБСЕ, касающимся мирных собраний). В законодательство также добавлялась загадочная формулировка – «блокирование доступа к жилью», за которое предусматривалось до шести лет лишения свободы. Но самое жесткое наказание – за «участие в массовых беспорядках» и их организацию. За это обещали посадить на срок уже до 10 лет.
А если бы молодой человек пел песни под гитару с «усилком» в переходе, ему бы и ещё 15 суток добавили. Поскольку была введена норма о необходимости получать разрешение милиции на установку усиливающей звук аппаратуры, а также – палаток и конструкций, которые используются как сцена. Так как звуковая аппаратуры, сцена и так далее – это элементы реализации права на мирные собрания, новая законодательная норма нарушала 39 статью Конституции Украины, утверждающую, что получать разрешение на проведение мирных собраний не нужно – достаточно уведомить органы местной власти.
Футбольным фанатам тоже сделали «подарок», порядком их обозливший и во многом обусловивший участие в стычках с правоохранителями по всей стране. Билеты на футбольные мачти по этому закону должны продаваться только по паспорту, а за нарушения порядка на матчах предусмотрено более жёсткое наказание.
Автомобилистам в «диктаторских законах» тоже досталась пара интересных норм. Так, административным правонарушением стало передвижение в автоколонне из пяти и более машин, если таковое создало помехи для дорожного движения. Про передвижение «автоколонны» обязали заранее уведомлять милицию и получать спецсопровождение. На что украинцы ответили с характерным чувством юмора, запросив сопровождение ГАИ для поездки в баню.
Наказание за это нарушение – штраф, изъятие прав на срок до двух лет и вероятное изъятие автомобиля с частичным возвращением его стоимости владельцу (что противоречит гарантии защиты частной собственности по части 5 статьи 41 Конституции). А ещё к ответственности за нарушения ПДД, зафиксированные автоматическими камерами, разрешили привлекать не водителя, а собственника авто. А ГАИ могла пользоваться нелицензированными средствами фото- и видеофиксации.
Но самое занятное нововведение в «диктаторских законах» – это изменения, касающиеся собственно судопроизводства. Протокол об административном правонарушении раньше должен был вручаться под подпись человеку, которого привлекают к ответственности. По новой норме, если человек отказывается подписать протокол, его вручение можно подтвердить «показаниями свидетелей такого отказа и вручения протокола, либо видеозаписью этих фактов». И подтверждением вручения повестки в суд теперь могут быть «любые другие данные», а не только подпись. Кроме того, можно заочно осудить человека, если он не появится на заседании суда (что противоречит позиции ЕСПЧ и нарушает право на справедливое судебное рассмотрение по статье 6 Европейской конвенции по правам человека). Гипотетический молодой активист может вообще быть не в курсе того, что в отношении него идёт следствие: найдены некие свидетели вручения повестки, следователь пишет рапорт, дело открыто. Активиста внезапно останавливают на улице, препровождают в СИЗО – и вполне законно судят без его участия.
Левые и правые политические силы Украины ведут непримиримую борьбу друг с другом, получая внимание СМИ и общественности. Своими выходками они провоцируют друг друга на конфликт. Проводят митинги в одном и том же месте с последующей потасовкой. Апеллируют к событиям Великой Отечественной Войны, обостряя взаимное недоверие Востока и Запада. Устанавливают памятники историческим деятелям, вызывающим острую негативную реакцию среди значительной части населения. А после воюют за их снос или защиту. Обвиняют друг друга в фашизме, большевизме, терроризме, вандализме и работе на иностранные спецслужбы. Пытаются запретить друг друга на местном и государственном уровне. В общем, наводят видимость бурной политической деятельности. Точку в этой борьбе «бобра с ослом» компартия решила поставить под шумок революционных волнений.
И проблема даже не в самих законах — с запретом неонацизма и защитой братских могил от вандализма украинское общество согласилось бы, а с их текстом, в котором по умыслу или халатности предусмотрены интересные курьезы. Так, неонацизмом считается не институционализация или пропаганда немецкой расовой теории и организованное насилие на почве расовой ненависти, а исторический ревизионизм. Неонацизмом считается оправдание или отрицание преступлений против человечества фашистов, всех кто боролся против антигитлеровской коалиции или сотрудничал с фашистскими оккупантами. При этом неясно, ссылаются ли они на материалы нюрнбергского процесса, и если так, то почему не пользуются его формулировкой военных преступников, включающей лиц, принимавших участие или добровольно и сознательно состоявших в организациях, которые эти преступления совершали. Таким образом, утверждение «до недавних пор единственным действенным способом борьбы против партизанских отрядов на территориях со сложнопроходимой местностью был террор по отношению к местному населению, эти отряды поддерживающему» — является неонацистским и тянет на два года тюрьмы.
Интересна формулировка закона «об ответственности за осквернение или разрушение памятников…»: пункты 3 и 4 предусматривают наказание за уничтожение, повреждение или надругательство над памятниками «»тем, кто боролся против нацизма». Таким образом, за разрушение памятников Сталину, регулярно устанавливаемых Компартией и горячо любимых украинскими националистами (вплоть до применения взрывчатки), тянет на 3-20 лет лишения свободы.
Остаётся только удивляться стратегической прозорливости политиков, которые решили в тяжелой экономической, социальной, внутренне- и внешнеполитической обстановке проголосовать неподготовленные и недоведенные до широкой общественности законы, проголосовать в нарушение всех возможных процедур, угрожая миллионам граждан тюрьмой, и надеяться на что-то меньшее, чем народный бунт.
Впрочем, не менее неожиданно, в результате неких переговоров участников большой игры, «диктаторские законы» все же были отменены. И, хотя теперь сомнительные нововведения уже не угрожают, их принятие успело нанести непоправимый ущерб и государству, и обществу. Оно в очередной раз подпитало протесты, которые ухудшают и без того нездоровый инвестиционный климат в стране, размах простестного движения вырвался далеко за рамки Киева, и по всей стране начался мало контролируемый пожар, остановить который одной отменой двенадцати законов не удастся. Имидж правительства и президента в очередной раз пострадал, и вкупе с кризисом в экономике и обществе кризис государственной власти еще более ухудшил и так сложную обстановку.
Мария Балабанова, специальный корреспондент Омскпресс в Киеве