Науку «императорских» учителей помнит до сих пор Валерий Алексеев

Культура

Науку «императорских» учителей помнит до сих пор Валерий Алексеев

Народный артист России Валерий АЛЕКСЕЕВ накануне Дня города получил звание почётного деятеля культуры нашего города, поставив подпись в бархатном альбоме с золотыми буквами. Награда слегка опередила весомый юбилей: в октябре следующего года исполнится ровно 40 лет, как артист впервые ступил на сцену Омского академического театра драмы.

Впрочем, в этом году в биографии Валерия Ивановича значится еще более внушительная дата: 45 лет официального служения сцене. Ему и самому с трудом верится, что неофициально цифра эта близка к полувеку:

– Кто бы подумал?! Когда в былые времена меня спросили, мол, сколько вы работаете в театре, ответил: «Двадцать пять лет». – «Нет, я не спрашиваю, сколько вам лет. Сколько вы в театре? Двадцать пять?! Вы что, с семи лет начали работать?» Конечно, на сцену не с семи я вышел, но, когда меня взяли на третьем курсе на главную роль в иркутский ТЮЗ, мне было 17 лет. А первые гонорары получил в 16 лет на телевидении, работал в двух передачах – одна была детская, культурно-познавательная, а вторая посвящена сказкам народов мира. Каждый месяц выходила новая сказка одной из пятнадцати республик нашего СССР – это было очень интересно. Помимо всего прочего, я учился… Так что актёрский период для меня начался очень рано.

 

Императорские артисты

Алексеев, родившийся в городе Усолье-Сибирское Иркутской области, после окончания актёрского отделения Иркутского театрального училища работал в том же городе в театре драмы имени Н. П. Охлопкова. Об этом периоде своей творческой жизни актер вспоминает с уважением:

– Когда создавался театр имени Охлопкова, там работали великие артисты, многие чуть ли не сосланные из столицы. Мой педагог Алексей Алексеевич Павлов работал ещё в императорском театре, в 85 лет мог сделать стойку на руках. У нас даже помощник режиссера или старший монтировщик сцены были кто питерский, кто из МХАТа – вот такая плеяда. И, естественно, школу мы прошли мощнейшую. В училище преподаватели были и «щукинцы», и из ЛГИТМиКа, и вахтанговской школы, и мхатовской – я рад, что мы через всё прошли.

Валерий Алексеев сравнивает Иркутский театр драмы того времени с Омским академическим в период руководства легендарного Мигдата Ханжарова, который ездил по стране и набирал в труппу лучших актеров. Так вот, в Иркутске тогда корифеев было даже больше, но… Началась смена руководства. И уважение в воспоминаниях актера сменяется на другие интонации:

– Нам поставили нового главного режиссёра… Мы учились вместе с Юрой Цапни — ком – народный артист, в Челябинске работает, – так вот он говорит, там даже стихи такие были: «Много в театре всякой заразины – бойся Разинкина пуще, чем Разина». Несогласные начали уходить. Я и Юра Ицков (народный артист РФ, коллега Алексеева по иркутскому и омскому театрам. – Прим. авт.), сопротивлявшаяся молодежь устроили в кабинетах начальства демонстрацию, нас обвинили в групповщине. Начались забастовки, семнадцать человек подали заявление об уходе – для театра это очень много! Управление культуры пообещало всё уладить к осени, но обещание не сдержало, сначала ушли из театра одиннадцать человек, потом еще семнадцать – труппа фактически опустела. Через два года ушёл и я.

 

Молодёжь на «первые» роли

Из иркутского театра в омский Валерий Алексеев ушёл не из бедности, а ради творческого роста – материальные условия на тот период были у артиста завидные. В 21 год он уже получил двухкомнатную квартиру, прибавку в 10 рублей к зарплате (она стала 85 рублей) и главные роли. Тогда только-только открыли молодого драматурга Александра Вампилова, режиссёр Симановский поставил «Старшего сына» с Алексеевым в роли Сильвы – успех был колоссальный.

– Я Вампилова знал как просто Сашу, который что-то пишет, – все тогда писали понемногу. Но когда я прочитал «Старшего сына», то просто обалдел! Так ему и сказал. Мы начали репетировать, выпустили постановку. Во время спектаклей вдоль дороги, ведущей к драмтеатру, стояли люди: «Куплю билет на «Старшего сына». Мы за десять месяцев сыграли триста аншлагов, даже переаншлагов – вот такой был успех! – вспоминает Валерий Иванович. – Но я понял, что всё недолговечно. Симановский ушёл – а он был единственная надеж — да, такой режиссёр, который «мой». Я п
онял, что самостоятельно не могу расти, что буду принимать эти аплодисменты уже как должное и при новом руководстве просто закончусь как актер. Поэтому уехал в Омск и начал всё с нуля.

В Омский театр драмы Алексеев пришел в один год с Николаем Чиндяйкиным. Несмотря на пятилетний сценический стаж за плечами, оба стали считаться в труппе «молодежью». Каждый – актёр на «первые» роли: первый солдат, первый матрос, первый крестьянин… Шутили об этом на капустниках, во время репетиций посмеивались над «сумасшедшими людьми артистами»:

– Для нас они были уже пожилые – 48–50 лет, мы глядели на них: слушай, ну какие дураки! Артур Хайкин еврейской национальности показывает артисту, грузину Чонишвили, как ходил бы русский царь. А третий, Каширин, – парторг! – тоже вокруг ходит: «Не, ребята, вы все неправы». Мы со стороны смотрели – ну сумасшедшие люди артисты, неужели и мы, Коля, тоже с тобой такими будем дураками? Стали, и даже еще хуже, – смеется Валерий Алексеев.

Стоя за кулисами, молодые артисты подтрунивали над старшими: «Вот сейчас Щёголев… во глыба, во пошёл, пошёл играть!» Стояли, вслух посмеивались, а в душе каждый раз удивлялись мастерству актёров. Сколько раз пытались поставить в тупик Алексея Теплова, создавая на сцене экстремальную ситуацию, – у Теплова ни один мускул не дрогнет, а шутники «раскалываются», давят смех.

 

Свист из зала

Время ролей «первых матросов» постепенно сменилось главными ролями. Сегодняшние театральные зрители видят Алексеева в роли князя Вано Пантиашвили в «Хануме» и Гаева в «Вишнёвом саде», Барона в «Санта Крус» и Двуутробникова в «Чёртовой дюжине». Актёр, работая над созданием очередного образа, помнит науку своих знаменитых учителей.

– Алексей Алексеевич Павлов говорил мне: «Валера, всегда, перед тем как выйти, слушай за кулисами тон, слушай, как твои партнеры играют. И тогда найдешь верный тон роли, тон сцены», – вспоминает народный артист. – А второй учитель, потрясающий режиссер Борис Самойлович Райкин, говорил: «Смотри «сверху». Учись отключиться, отойти и увидеть все пространство». У каждого из них я брал понемножку.

Однажды на знаменитом спектакле «Лекарь поневоле», тринадцать лет не сходившем со сцены Омской драмы, присутствовали американцы. В роли неунывающего Сганареля – Валерий Алексеев. Заканчивается первая сцена, и… в зале раздаётся топот ногами, зрители с четвёртого ряда свистят. «Что это, неужели освистали?» – у Алексеева проскальзывает испуганная мысль. И тут же исчезает: оказывается, для американских артистов топот и свист – наивысшая похвала актерскому таланту.

ОмскПресс