На концерте в Омске «Классика без кодекса» 21 апреля рокер Сергей Мазаев играл на кларнете под аккомпанемент симфонического оркестра. На одной сцене с лидером рок-группы «Моральный кодекс» выступил лауреат международных конкурсов Игорь Фёдоров.
О том, почему он называет Фёдорова учителем, и о своём самом сильном страхе «Мазай» рассказал корреспонденту «Вечёрки».
— Сергей Владимирович, почему вы, рокер, вдруг обратились к классике? Ведь и «Моральный кодекс» звучит теперь по-другому.
— Классика — основа основ. Для меня музыка — это и есть классика. Если не получается в классике, музыкант идет в джаз, не получается в джазе — идет в рок, не получается в роке — ищет другой способ заработать. Нам захотелось внести в рок классическую систему в плане исполнительского мастерства. Я видел концерт Guns N’ Roses: они играют не хуже «Виртуозов Москвы», но только на других инструментах. На Западе отношение к рок-музыке такое же, как у нас к классике. Я вернулся к ней (первое образование Мазаева — музыкальное училище им. Ипполитова-Иванова по классу кларнета. — Прим. авт.) восемь лет назад, начал заниматься. Потом мы познакомились с Игорем Фёдоровым, он взял меня к себе в ученики.
— Расскажите немного о своём учителе.
— Таких кларнетистов, как Игорь Фёдоров, мало. Нет, пожалуй, Фёдоров один. Солирующих кларнетистов у нас в стране вообще практически нет. Иногда оркестровые солисты или педагоги консерватории дают небольшие концерты, но все равно камерные выступления. На большие программы решается только Фёдоров. Меня, собственно, это и поразило. А мне просто очень хочется играть на кларнете — вообще, люблю играть на всем, но на нём получается лучше всего. Пять лет назад я выступал с братьями Ивановыми в эстрадно-симфо-джазовом проекте: играл «Ностальгию» Михаила Иванова — неплохая пьеса. Игорь просто сидел в зале. Он увидел Мазаева, который пел «До свидания, мама», а до этого играл на кларнете, и… удивленный, подошел после концерта. А я знал, что есть такой кларнетист Игорь Фёдоров. Так и началась наша дружба.
— Дружба, закрепленная музыкой…
— Музыка — лучшее лекарство от всего, высшее из искусств, эмоции в чистом виде. Благодаря музыке я не стал бандитом, хотя должен был им стать. Мой отец большую часть своей жизни сидел в тюрьме, но благодаря занятиям музыкой и бассейну меня пронесло мимо портвейнов, ножиков и подвалов. Я желаю, чтобы больше детей занималось музыкой: будут они музыкантами или нет — неважно, но как люди станут богаче и лучше. Моему второму сыну Петру в мае будет три года, я его потащу сразу в музыкалку.
— Какие главные проблемы вы видите в сегодняшней музыкальной индустрии?
— В последнее время я наблюдаю, что сцена перестала быть алтарем: туда лезут все, кто ни попадя, неподготовленные люди. А я помню, что когда в четыре года вышел на сцену — меня вывели стишок читать и петь песенку, — испугался до ужаса. Когда открылся занавес и я увидел огромное количество людей, испугался больше всего на свете. Сцена — это святое место. И еще. Вы знаете, что человек, чтобы играть на гобое вторую партию, оканчивает музыкальную школу, музыкальное училище и консерваторию. Это четырнадцать лет чистой учебы! А потом он сидит и играет за двенадцать тысяч или за восемь. Безобразие! Это настоящее хамство, которое большим грязным прессом накрывает нашу страну.
