Экипажи этих самолетов рассчитаны всего на один боевой вылет. По сути, они являются смертниками, которые в случае реальной войны должны будут выпустить по противнику ядерные ракеты и с честью уйти на дно. История
В День морской авиации российского ВМФ, который у нас отмечали 17 июля, с одним из таких «камикадзе», командиром огневых установок воздушного морского ракетоносца Ту-16, стрелком-радистом, гвардии старшим прапорщиком в отставке Александром САЮТИНСКИМ встретился корреспондент «Вечернего Омска», чтобы поговорить о боевых вылетах, о встречах с асами НАТО и о многом другом.
Военные летчики – люди скромные, и шумные пьянки-гулянки с падением в городские фонтаны – это не про них сказано. К слову, как раз у фонтана мы и встретились с Александром, но первый вопрос задал он, а не я.
– Вы знаете, почему мы празднуем именно сегодня? – спросил Саютинский и тут же добавил, не дожидаясь ответа: – Потому что 17 июля 1916 года четыре гидросамолета М-9 Балтийского флота, взлетев с авианосного судна «Орлица», схлестнулись в воздухе с четырьмя немецкими истребителями. Два кайзеровских самолета были сбиты, а наши вернулись домой без потерь. Победа осталась за российскими летчиками, и теперь этот день по праву считается днем рождения морской авиации российского ВМФ.
Шёл на флот, а попал в авиацию
Впрочем, как выяснилось, в детстве Александр о небе даже не думал – он грезил морем. Окончив Омское ГПТУ № 7 и получив специальность рулевого-моториста, он поступает в Омское речное училище и становится штурманом-механиком. Через неделю после окончания училища ему приходит повестка. Парня призвали, конечно, на флот.
– На сборном пункте узнал, что едем на Дальний Восток, – вспоминает мой собеседник, – где будем служить на кораблях согласно полученной на гражданке специальности.
Впрочем, стать моряком ему было не суждено. Шустрый омич приглянулся прибывшему за новобранцами «покупателю» – летчику, который решил забрать Саютинского в свою часть. Александр отбрыкивался как мог: «Хочу на корабль, и точка!» – однако не помогло. Члены приёмной тихоокеанской комиссии во Владивостоке заявили ему, что морской авиации нужны образованные призывники, и отправили его в специальную школу, где готовили…
– …Неужто пилотов? – перебиваю я Александра, не в силах сдержать удивления.
– Да нет, – улыбается ветеран. – На пилотов учат в военных училищах, а в нашей школе мы осваивали радиотехническую аппаратуру для наведения крылатых ракет, устанавливаемых на самолетах.
Однако на этом учеба для Саютинского отнюдь не закончилась. После спецшколы он попал в 169-й гвардейский морской ракетоносный авиационный полк, дислоцировавшийся под Владивостоком.
– В этой части я нашел своих земляков, – смеется гвардии старший прапорщик. – Оба майоры, оба родом из Омска, только один из них был заместителем начальника штаба полка, а другой – особистом. И оба же хотели забрать меня к себе.
Победил замначальника штаба, и Саютинский попал в службу авиадиспетчеров. И снова – в который уж раз! – ему пришлось переучиваться.
– Мы не только отслеживали наши ракетоносцы и сообщали о них нашей же группе контроля средств ПВО, чтобы свои случайно не сбили своих, – продолжает рассказ ветеран. – Но и работали, как говорится, по космосу. К тому времени я уже был сержантом – начальником полкового диспетчерского пункта. Когда производился космический запуск, дежурную группу руководителя полетов вывозили на командный диспетчерский пункт и мы наблюдали за прохождением спутников или космических кораблей.
К слову, уже будучи командиром огневых установок ракетоносца, Александр Саютинский служил на аэродроме с засекреченным позывным «Цветной», который чуть позже был переоборудован для аварийной посадки «Бурана». Для тех, кто не знает, – это первый советский космический корабль многоразового использования.
– Данный аэродром предполагалось задействовать как запасной вариант, на случай ЧП, – поясняет мне ветеран. – До 1985 года здесь находился наш полк, но потом по приказу Минобороны его перекинули на Сахалин, а на аэродроме начались строительные работы. Более пяти тысяч стройбатовцев трудились круглые сутки, «Цветной» перестроили едва ли не полностью, а взлетно-посадочную полосу удлинили до пяти километро
в и подняли сантиметров на двадцать. А для офицеров космических войск построили десять пятиэтажных домов.
Но запасной аэродром космическому челноку не понадобился. Посадка прошла в штатном режиме, а «Буран» приземлился там, где и должен был приземлиться по плану.
Русские камикадзе
Солнышко припекает нещадно, и мы с Александром перемещаемся ближе к фонтану. Весело журчащие струйки воды наводят на странные мысли.
– А что, – спрашиваю я Саютинского, – правда ли, что те же американцы за глаза назвали вашу дивизию русскими камикадзе?
– Летчики морской авиации всегда были немножечко камикадзе, – улыбается Александр и продолжает уже без улыбки: – К сожалению, сегодня мало кто знает, что в ночь с 7 на 8 августа 1941 года пилоты первого минноторпедного авиаполка Балтийского флота под командованием полковника Преображенского нанесли первый бомбовый удар по Берлину. Столицу Германии они бомбили вплоть до 5 сентября, в общей сложности сбросив на город около 30 тонн бомб. И это в то время, когда Гитлер уже считал себя победителем и стоял под Москвой! А что до нашей дивизии (которая, кстати, тоже участвовала в Великой Отечественной) и моего полка… Помню, комдив не скрывал, что, если начнется война, то первое же боевое задание станет полетом в один конец. И добавлял, что шансов вернуться живыми-здоровыми у нас практически нет.
Что, впрочем, неудивительно, ведь гвардии старший прапорщик Саютинский летал не на каком-нибудь транспортном самолете, а на морском ракетоносце Ту-16, на борту которого находились три самонаводящиеся крылатые ракеты с ядерными зарядами.
Холодная война нервов
– В 80-х годах, в самый разгар холодной войны, входившие в состав седьмого американского флота атомные авианосцы «Китти Хок», «Мидуэй», «Костэлэйшн» и «Энтерпрайз» нередко появлялись близ наших границ, – продолжает рассказ ветеран. – Помимо всего прочего, каждый из них имел на борту до восьмидесяти истребителей, способных накрыть огнем значительную территорию СССР. Если какой-нибудь «плавучий аэродром» чрезмерно наглел и подходил слишком близко, мы вылетали для прикрытия.
А навстречу ракетоносцам устремлялись «Фантомы».
– Никогда не забуду, как пара «Фантомов» подошла сзади, поводя стволами орудий, – говорит Александр. – Зрелище, скажу вам, весьма жутковатое. И как-то сразу вдруг понимаешь, что под тобою десятикилометровая высота и такая же глубина.
Впрочем, подобное понимание приходит потом, а тогда стрелок-радист просто взял американские истребители на прицел. Однако приказа «Огонь!» не последовало, и Саютинский дал «Фантомам» спокойно уйти.
– Пара «Фантомов» всегда барражирует в небе над авианосцем, – поясняет мне командир огневых установок. – Сам же авианосец постоянно находится в окружении эсминцев прикрытия, крейсеров и фрегатов общим числом до шестнадцати кораблей. А снизу, под ним, идет атомная подводная лодка. Защита серьезная, но я уверен, что если бы нам приказали, то мы бы сумели дать по нему ракетноядерный залп. Правда, шансов вернуться обратно, как я уже говорил, у нас практически не было.
Впрочем, погибнуть можно и в мирное время. К примеру, в 1985 году упал и взорвался на взлете самолет под командованием гвардии майора Сергея Столярова, с которым Саютинский раньше летал командиром огневых установок.
– Катапультироваться никто не успел, все погибли, – говорит Александр. – А три года спустя погрузился на дно Охотского моря Ту-16 моего бывшего командира гвардии капитана Константина Ефремова, у которого в результате аварии отказали оба двигателя.
Ефремов совершил вынужденную посадку на воду, но самолет затонул. Когда на месте трагедии всплыла советская подводная лодка, в живых оставался лишь один человек – полуобмороженный командир ракетоносца, которого сразу же отправили в реанимацию.
– Остальные члены экипажа погибли, и вместе с ними погиб начальник воздушно-огневой службы и мой бывший инструктор гвардии майор Владимир Иващенко, – продолжает Александр Саютинский. – Об этом спустя много лет мне рассказал наш земляк, председатель Омского морского собрания капитан второго ранга Александр Чертов, принимавший участие в той спасательной экспедиции.
На гражданке …
В начале 90-х годов Александр Саютинский вышел в отставку, имея 26 лет военной выслуги. Окончив институт с педагогическим уклоном, он долгое время был командиром роты в Омском р
ечном училище – в том самом, где когда-то осваивал профессию штурмана. Но до сих пор, увидев взлетающий самолет, он вспоминает свой полк, боевых друзей и родной Ту-16. Сегодня по старой военной традиции бывший стрелок-радист поднимет за погибших друзей третий тост.
– А тем, кто в строю, кто еще поднимается за облака, – говорит ветеран, – я хочу пожелать в этот праздничный день чистого неба, и чтобы число посадок и взлетов у них обязательно совпадало. Ну, а морякам, которые скоро отметят день ВМФ, желаю, как водится, семь футов под килем.