27 января -День снятия блокады Ленинграда. Блокада Ленинграда (ныне город Санкт-Петербург) длилась с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года (блокадное кольцо было прорвано 18 января 1943 года) — 872 дня.
В одном интервью уважаемый профессор, на чье детство выпали 900 дней блокады Ленинграда, признался, что в его памяти те дни сохранились как дни жуткого страха и полчища крыс. Юрий ПЕРЕЛЬЦВАЙГ тоже пережил блокаду в юном возрасте. Судьба к нему благоволила, он был одним из тех немногих детей города на Неве, кому довелось выжить. О стойкости и мужестве защитников Ленинграда написано немало. Предлагаем рассказ Юрия Перельцвайга о его жизни в осаждённом городе, который гитлеровцы собирались стереть с лица земли.
Война
Перед началом войны семья «врага народа» Соломона Перельцвайга, сосланного в лагеря, жила в Ленинграде на Московском проспекте, неподалеку от Новодевичьего монастыря. Для тех, кто знаком с городом на Неве, заметим, что именно за этим монастырем находились знаменитые Бада-евские склады. На этих складах в то время, по разным оценкам, находился неприкосновенный запас продовольствия, рассчитанный лет на 20-25. В сентябре 1941 года при первых массированных бомбежках весь НЗ Бадаевских складов был уничтожен. Склады горели неделю, после пожара ленинградцы пытались найти на пепелище продукты питания, но находили лишь жженый сахар, все остальное было бесповоротно уничтожено огнем.
С того времени обстрелы и бомбежки стали постоянными спутниками военной жизни ленинградцев. Кольцо блокады сомкнулось.
Из школы, в первый класс которой Юрий Перельцвайг пошел в сентябре 41-го, учеников перевели в подвал дома напротив, где теперь и проходили уроки. А к декабрю первого года войны, после смерти учительницы, занятия и вовсе прекратились, и дети из дома на Московском проспекте остались предоставленными сами себе.
Госпиталь
Первую блокадную зиму Юра прожил вдвоем с бабушкой, Ниной Александровной, на Московской заставе, так как мать работала на заводе и находилась там же на казарменном положении. В те дни прифронтовая зона проходила в двух трамвайных остановках от их дома. А у ДК имени Ильича, под мостом окружной железной дороги, располагался фронтовой КПП. С крыши же дома на Московской заставе можно было увидеть бои на Пулковских высотах.
В то время у детворы на Московском проспекте самой популярной игрой было соревнование, кто первым после объявления воздушной тревоги по радио добежит до сирены во дворе, чтобы крутить ручку ревуна, оповещая всех о налете фашистской авиации.
Зимой 41-го года, когда открылась ледовая дорога через Ладогу, матушка Юрия настаивала на том, чтобы сын с бабушкой отправились на Большую землю. Но, по словам Юрия Соломоновича, его бабушка — человек железной воли, отказалась наотрез от этих предложений дочери. Так маленький Юра остался в блокадном Ленинграде.
Рядом с домом, где жили Юра с бабушкой, находился военно-морской госпиталь. Туда по просьбе врачей стали приходить соседские ребятишки. Они читали раненым книги и письма, помогали убирать палаты.
Время от времени во двор госпиталя приезжала машина-пятитонка. И медсестры с ходячими ранеными грузили в нее трупы. Пацанам доставалась работа полегче — они ходили по улицам и собирали окоченевшие трупы ровесников.
По признанию Юрия Соломоновича, к трупам, обстрелам, крови и стонам раненых они привыкли быстро. Быть может, все дело в юном возрасте, когда дети не так восприимчивы к боли и ужасам. А быть может, и действительно любой человек привыкает со временем ко всему. Тем более что кровь, обстрелы, стоны, которые окружали ленинградцев каждый день и от которых ни у кого не было возможности спрятаться, были сутью блокадной жизни.
Блокадные 125 граммов
В начале блокады семья Юрия получала хлеба: 125 граммов на детскую карточку, еще столько же на бабушкину — иждивенческую. Плюс 250 граммов матери, которой полагался как работающей больший паек. Что-то из продуктов матери удавалось приносить с работы дополнительно, тем более что с ней делились те, кто отправил своих детей по Дороге жизни на Большую землю в эвакуацию. Однако мать работала на другом конце города и дома появлялась очень редко. Именно эти походы домой по улицам блокадного города были для нее самыми страшными минутами — обезумевшие от голода люди могли не просто отобрать продукты, которые она несла сыну с матерью, но и запросто убить за маленький кусок хлеба. По воспоминаниям Юрия Соломоновича, краюхи блокадного хлеба нужно было рубить топором, нож их не брал. Поэтому перед едой пайку хлеба заворачивали в мокрую тряпку и отпаривали на плите.
Перепадало пацанам съестное и за работу в госпитале. Подкармливали медсестры и сами раненые.
А однажды матери Юры позволили привести сына с собой на завод и там, вот где было счастье, его угостили НАСТОЯЩЕЙ КАШЕЙ. С тех пор, как вспоминает Юрий Соломонович, замечательный вкус той самой каши не удалось воспроизвести ни одному кулинару. Но самым главным блокадным деликатесом была «дуранда» — плитки прессованного жмыха, слаще которого для детей окруженного врагами города на Неве все военные годы не было ничего.
Летом 42-го всем жителям Ленинграда пришлось переехать с окраин города за границу Обводного канала, все мосты которого на случай прорыва фашистов были заминированы и подлежали уничтожению. Так Юрий с бабушкой перебрались к Финляндскому вокзалу, к тете. Ее дом примыкал к знаменитым Крестам — ленинградскому следственному изолятору. Недалеко отсюда находился завод, где работала мать. Жить стало немного легче. Зимой поддерживала ледяная дорога через Ладогу, летом ленинградские партизаны с боями доставили в город большой обоз с провизией.
В сентябре 42-го Юра вновь пошел в школу, а еще через год Юра с бабушкой уже вернулись в дом на Московской заставе.
Если снаряд шелестит — падай!
Дети блокадного Ленинграда быстро привыкли к бомбежкам. Они уже знали, если бомба летит прямо на тебя — можно стоять спокойно, если где-то в стороне — то может упасть совсем рядом, если снаряд «свистит» — все в порядке, волновать нечему, если же шелестит — не раздумывая падай на землю.
В шестиэтажный дом на Московском проспекте, где жил Юра с бабушкой, за всю блокаду попало шесть снарядов. Но, к счастью, никто от них не погиб. Однако трагических случаев на памяти Юрия Соломоновича было немало.
Однажды снаряд угодил в трамвай. Взрывом разворотило весь вагон, унеся несколько десятков жизней рабочих, ехавших со смены завода «Электросила». Спустя годы именно этот разбомбленный трамвайный вагон стал экспонатом музея обороны Ленинграда.
А самым страшным, по словам Юрия Соломоновича, был один из последних артобстрелов Ленинграда. Тогда Юра со своим товарищем не пошел в школу, а отправился в кинотеатр «Новости дня», на популярнейшую в те дни кинокомедию «Старый двор». Во время киносеанса начался артобстрел, и всех зрителей вывели в бомбоубежище. Однако пацаны, осмелевшие к концу блокады, не спустились в подвал, а отправились домой. На площади перед Технологическим институтом в сквер на их глазах упал снаряд. Мальчишки остались живы только благодаря солдатам, которые накрыли их своими телами.
После блокады
После окончательного снятия блокады (это произошло 27 января 1944 года) первыми в город вошли ленинградские партизаны. Они шли огромным строем через весь город. У ленинградских мальчишек самым шиком считалось прорваться через шедших по краям колонны автоматчиков и пройти в строю с партизанами по улицам города. Откуда им — маленьким блокадникам было знать, что большую часть партизан после этого парада разоружат и отправят в лагеря.
В то же время на восстановление разрушенных домов в Ленинграде стали привозить пленных немцев. Одной из первых акций, которую провело командование Красной Армии, стала показательная казнь шестерых гитлеровцев. Приговоренных к смерти поставили на кабины автомашин. Пятеро из обреченных вели себя спокойно, а один, самый молодой, по рассказу очевидца Юрия Соломоновича, просто бился в истерике. По команде — машины тронулись с места.
Собравшиеся на казнь ленинградцы смотрели на происходящее молча.
Быть может, представляли, как фашисты вешали наших партизан и солдат.
И все же, как тогда показалось маленькому Юре Перельцвайгу, жалости к обреченным в тот момент было больше, чем ненависти.
Час памяти
«МЫ СКОРБЬЮ ПЛАТИМ ВАМ И ВОСХИЩЕНИЕМ», посвященный Дню снятия блокады Ленинграда, состоится 20 января в 13 часов в библиотеке № 8, ул. Герцена, 250. Телефон для справок 29-97-13.