Леонид Мартынов любил собирать камни и минералы необычной формы, Тимофей Белозёров частенько сочинял стихи, прогуливаясь по Иртышской набережной, а Пётр Драверт не только писал стихи, но и своими руками восстановил скелет мамонта — один из старейших экспонатов крае-ведческого музея. Об этих малоизвестных фактах из жизни знаменитых омичей узнали студенты во время экскурсии по Аллее литераторов. Этот урок под открытым небом устроили сотрудники городских библиотек.
Сочинять Иртыш помогает
…Тимофей Белозёров любил гулять по Иртышской набережной от речного вокзала до Ленинградского моста и далее до грузового порта. Здесь он не только любовался местными красотами и отдыхал, но и сочинял стихи. Своим родным он часто признавался, что именно там у него рождаются строчки, сочинять ему Иртыш помогает. Ещё бы, ведь вся жизнь Белозёрова была связана с рекой: он окончил Омское речное училище, которое сегодня носит имя капитана Евдокимова, плавал на судне по Иртышу и квартиру в городе получил на Ленинградской площади, с видом на мост и реку.
Однажды, встретившись с Владимиром Новиковым, омским писателем, на набережной, Тимофей Белозёров предложил ему спуститься к реке. Здесь, как вспоминал молодой публицист, он стал свидетелем рождения одной строчки.
«- Присядем! — предложил поэт, указывая на лежащее на пути бревно. Присели. И в этот момент на реке один за другим стали вспыхивать огоньки бакенов.
Электроника!.. — сказал Тимофей Максимович. — Сами зажигаются с наступлением сумерек. А раньше что было: дедушка-бакенщик на веслах, внучек на корме — фонари зажигать плывут. Романтика! Жаль, что столько мальчишек теперь не знают этой радости.
Из-под моста, толкая перед собой баржу, появился буксир и прошел мимо нас — в огнях и весь дышащий теплом и уютом.
— Люблю Иртыш в вечерние часы!.. — сказал Тимофей Максимович и вдруг от этих слов как-то вздрогнул. Посмотрел на меня и снова повторил эти слова.
— А ведь это стихотворная строка! — воскликнул я».
В тот же вечер поэт написал стихотворение:
Люблю Иртыш в вечерние часы.
Вот вспыхнул бакен,
сумраком зажжённый.
И на краю белеющей косы
Притих рыбак, блесной вооружённый.
Прошёл буксир с тяжёлою баржой,
С цветами в рубке, с музыкой прощальной.
И куличок, как будто всем чужой,
Заплакал вдруг
на отмели печальной...