В редакцию «Вечёрки» продолжают приходить письма от тех читателей, для которых память о Великой Отечественной войне не ограничивается Днём Победы. Этих писем десятки, в каждом – личные, сокровенные воспоминания о суровых военных годах, а ещё слова благодарности тем, кто когда-то отвоевал наше настоящее и будущее. Одно из таких писем – от Галины Ивановны ВАРФОЛОМЕЕВОЙ (ей 78 лет) – мы сегодня публикуем:
«Мне было 10 лет, когда началась война, но в моей памяти остались прочные зарубки обо всех пяти годах, — пишет читательница. — Война застала нашу семью в Ленинграде. Мы жили почти в центре города, недалеко от Таврического сада. С первых дней войны над окраинами города шли воздушные бои. Детей во время налетов отправляли в бомбоубежища, наскоро оборудованные в подвале под домом.
Распоряжение об эвакуации поступило в начале июля. В середине месяца нас, четверых детей с мамой, эвакуировали «многодетным» эшелоном. На восток мы продвигались две недели, подолгу стояли на станциях в тупиках, ведь по «зеленой улице» шли военные эшелоны на Запад. В вагонах было жарко, не хватало еды и воды. Не доехав до места назначения, некоторые семьи начали выходить — на больших станциях эвакуированных встречали представители колхозов. Им нужны были рабочие руки. Мы вышли на станции в Кировской области. Нас отвезли в колхоз, поселили в школе, и на следующий день взрослые ушли грести сено.
Несмотря на тяготы, в сентябре мы с сестрой пошли в школу. Уже в 1942 году, в 14 лет, сестра Лариса пошла работать на производство. Хотя была худенькая и слабенькая, переболела скарлатиной. Я и мои ровесники работали на колхозных полях.
Страшным и изнурительным спутником войны был голод. Чувство голода преследовало нас постоянно. Хлеба хотелось все время, он даже снился. «Пайка» хлеба в 250 граммов исчезала очень быстро. Это правда. В самые трудные годы нам в школе выдавали «подкрепление» — по 50 граммов хлеба и одной чайной ложке сахара на каждого. Кроме того, кто мог, приносил в класс что-нибудь съестное: подсушенный овес (мы его щелкали как семечки), ели лошадиный колоб (жмых), жевали вар. Занимались этим потихоньку, во время уроков. Учителя нас не ругали и не останавливали, они делали вид, что этого не замечают. У всех школьников было стремление хорошо учиться, хотя не хватало тетрадей, учебников и освещение в классах было очень плохим.
Когда было очень трудно, я вспоминала блокадный Ленинград. В феврале 1942 года по «дороге жизни» вывезли мою тетю Таню. Она приехала в состоянии острой дистрофии, но мы ее выходили. Тетя Таня рассказала, как погибли в Ленинграде наши родные и близкие. Мой дедушка, умирая от истощения, «угасал» медленно. Пока мог говорить, он мечтал о «кусочке хлеба и горшочке с кашей». Моя сестра Женя погибла во время дежурства в госпитале при бомбёжке. В 1943 году на фронте был убит мой дядя Вася.
Самой дорогой наградой для всех нас стала Победа. Я помню тот день, когда радио голосом Юрий Левитана сообщило о капитуляции Германии. Радость, ликование были беспредельны! Я помню этот день, торжество Победы забыть невозможно!»