«Эх, вот он – настоящий мужик», – сказала одна женщина другой после концерта Александра Розенбаума, который недавно побывал в нашем городе. И действительно, Розенбаум – не чета современным метросексуалам, которые в женских шляпах с перьями «фанерят» со сцены голосами кастратов. Он – мужик, а значит, и лирик: и о взаимовыручке споет, и со свистом проскачет по полям на коне за молоденьким есаулом. И так же, как настоящий мужик, он немногословен, но уж если начал говорить, то только по делу и по существу. И, как ни странно, со слушателями он гораздо откровеннее, чем с журналистами.
– Я всегда высказываю своё глубокое уважение и признание за то, что у меня есть публика, потому что артист живет во имя, для и за счет публики, – признается Александр Яковлевич. – Если ее не будет, он не сможет существовать, он будет просто проживать. А жить можно только тогда, когда ты приносишь пользу людям. Поэтому как бы сегодня ни скептицизировали над фразой: «Жизнь прожить надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы», – она верна. А артисту дает право в этом не усомниться только публика.
– Не пишу негатива последнюю пару лет, – говорит он. – Мне хочется, говоря языком человеческим, больше лить масла на душу, а говоря языком медицинским, больше заниматься профилактикой, а не хирургией. Но поскольку все мы «человеки», то наступают моменты, когда очень «достает». И человек, как любое живое существо, – реагирует. Творческие люди реагируют произведениями. Будь ты трижды лирик и пятирежды комедиограф, все равно где-то у тебя это обязательно вылезет. Но у меня есть два новых произведения, которые были написаны в этом состоянии «достало».
О чем эти песни? Да о нас с вами и нашей нынешней жизни. О том, что подростки колются по подворотням, о том, что пенсионеры живут как нищие. О том, что все у нас вроде нормально и мы одна из самых боголюбивых наций. «Но только мы обрываем цветы на погостах, чтоб их не украли с могил дорогих нам людей». Наши дети смотрят на нас, а ведь им же жить после нас. «А как же жить после нас таких?» – задает риторический вопрос певец. Сказать, что зал после этой песни сидит с «черными» лицами, – ничего не сказать.
Откуда такие мысли? Да видимо, оттуда, что в 58 лет начинаешь думать не только о девушках и «крутых виражах». О возрасте он рассказывает в стихах, порой философски, порой – иронично:
Возраст – это понимание любви
Как единственного чуда на земле…
Возраст? Возраст – это радость за друзей,
Не сумевших превратиться во врагов.
Возраст – это стоимость свечей,
Превышающая стоимость тортов…
Возраст – это состояние души,
Но конфликтующее с телом иногда.
Не секрет, что Александр Яковлевич славен не только своими лирическими песнями, но и лихими – про бандитов и воров.
– Есть жанр песен, который мы, почему-то стесняясь, называем «русский шансон». Почему русский шансон? Есть разве японская горилка? Не вижу смысла стесняться. И если есть такие песни и они поются, они должны называться как-то по-другому: «криминальный жанр» или «песни неволи». Я придумал название жанра:
«На концертный зал цунами налетел девятый вал,
Мы играем с пацанами стиль «тяжелый криминал».
Но сказать, что Розенбаум исключительно серьезен, нельзя. На концерте он вполне может попросить зрителей поиграть в «ладоши».
Сначала хлопали люди до 40 лет, потом – после. Потом похлопали в ладоши люди до сорока, которые умеют пользоваться Интернетом, и точно так же люди после сорока.
– Результат налицо, – усмехнулся Розенбаум. – У меня в жизни большой прорыв: я без помощи старшего внука могу общаться в сети. И я не мог обойти это творческим вниманием и написал новое произведение, которое называется «Онлайн». Это песня молодая и для молодых написана (и по манере, и по стилю), и наверняка мы ее потом подарим молодому и веселому коллективу.