Сводки с Майдана: информационная война

Сводки с Майдана: информационная война

Специальный корреспондент Омскпресс анализирует украинское противостояние, которое развернулось не только на площадях, но и в СМИ.

Сегодня мы будем говорить об информационных войнах: о политике, идеологии и методах искривления реальности через призму медиа. В информационную эпоху, когда устное общение отходит на третий план, основные массивы информации проходят через телевидение, радио, прессу и интернет. Нашумевшая смена редактора Ленты.ру, закрытие «КоммерсантЪ-Украина», блокировка очередных сайтов, удаление блогов, закрытие доступа к украинским телеканалам в Крыму – все это поражения и победы войны на невидимом, но вполне реальном фронте.

Признаем, что в каждой стране существует своя идеология, свои мифы и пропаганда. Несмотря на негативные и несколько романтичные коннотации с Геббельсом и красным агитпропом, пропаганда – серая действительность функционирования государства, и чем сильнее государство, тем мощнее и эффективнее пропаганда. Представления об истории, культуре, обществе, да и просто о человеке сильно отличаются у поляка-католика, православного россиянина, американского мормона, индуса, китайца и так далее. Давайте забудем на секунду про существование истины и поговорим о том, как появляется у каждого своя правда.

Пропаганда, прямая или манипулятивная, основывается на свойствах человеческой психологии, на механизмах эмоциональных или подсознательных и не подчиняется законам логики. Например, американец, поддерживавший войну в Ираке, оправдывает это тем, что Хуссейн был диктатором, истреблял собственное население – курдов, а американцы их освобождают и приносят процветание. А если сказать им, что демократическая Турция регулярно истребляет курдов на своей территории, что война уничтожила в сотни раз больше гражданского населения, что до войны экономика Ирака была изолирована санкциями, а Америка поддерживала множество диктаторов разного калибра, начиная с Мао и Сталина и заканчивая самим Саддамом, то они попытаются выкрутиться, не меняя позиции, перестанут слушать или будут реагировать агрессивно. Мало того, в большинстве случаев люди не меняют своих мнений по острым вопросам вследствие проигранного диспута и даже укрепляются в них. Проявление агрессии является свидетельством укоренившегося страха: если вы или ваш собеседник реагируете на какое-то обсуждение агрессивно или эмоционально, вероятно, эта тема не находится в поле рациональных суждений и является либо результатом, либо отличной целью пропаганды.

Это сложная тема, и я представлю очень общий ее обзор. Человек, как животное социальное, склонен соответствовать коллективу и кругу общения (конформизм) и разделять других людей на группы по принципу «свой-чужой», при этом ограничивая влияние чужих на себя и своих (трайбализм, ксенофобия). В примитивных обществах это жизненная необходимость. Объединение племени для совместной защиты территории от соседних племен, сохранение уклада, а значит, и своего в нем статуса — это мотив, который остался в подсознании. Чужое и чужие вызывают недоверие, отторжение, ненависть и страх, свое и свои — безоговорочное доверие.

В первобытном обществе возникает культ наделенных сверхъестественными силами предков. Многие племена ведут свою «генеалогию» от животных: русский медведь, американский орел и многие другие национальные символы – следы этого тотемического рудимента. Все эти странные для современного человека выдумки появляются, формируются, изменяются и сохраняются в народном творчестве – сказках и песнях.

В эпоху национальных государств эти механизмы используются для объединения населения для достижения целей, так сказать, государственных. Формируется понятие политической нации (объединенной не по этническому признаку, а по государственной принадлежности), формируется иерархия великих личностей, которые становятся примером для подражания. В государствах милитарных появляются мотивирующие «культы» войн и воинов прошлого.

Свой-чужой сейчас определяется идеологически и политически, а значит, находится в сфере влияния пропаганды, при этом основным средством становится эмоциональный отклик на определенные маркеры. Чувства нерациональны, а значит, подвержены пропаганде. Информация с маркером «свой» принимается на веру, усложняется восприятие информации с маркером «чужой», поэтому усложняется изменение представлений. Склонность человека к конформизму используется государством для формировки схожего общественного сознания. Система школ, призывной армии и трудовых коллективов, утвердившаяся в мире в 19 веке, формирует гражданина, человека с мнением, поведением и представлениями в рамках принятой нормы.

Создать исключительно внешними влияниями в суверенном государстве революционную ситуацию специально – невозможно, для этого доложен совпасть целый ряд факторов, контроль над которыми находится в руках властной структуры (именно поэтому существуют государства). Это общественное напряжение (национальное, классовое, территориальное), экономическая обстановка, делегитимация власти в глазах населения. Для перехода этой «потенциальной энергии» в «кинетическую» нужен триггер (для недавних киевских событий, например, это было разгон студенческого митинга). Весь этот процесс можно только направлять (медийно) или замедлять (политически).

Для времени больших перемен характерно резкое изменение общественного сознания. Вот на эти процессы уже можно влиять в том числе через «сарафанное радио» и новости. Резко вырастает потребность населения в информации, заостряются противоречия в обществе. У людей с восприимчивой психикой или непривычных к большим объемам, в том числе и шоковой информации, расшатывается эмоциональное состояние, обостряются психозы. Так, перестройка и распад Союза имели последствием многократное увеличение психических заболеваний.

В революционной обстановке ускоряются процессы «мифотворчества», разрушения или изменения привычных представлений. Если старое расхожее представление об укладе не соответствует действительности, то создаются другие, новые, собирающиеся из «подручных материалов», воскрешаются старые, потерявшие актуальность. Часть населения отказывается от восприятия новых реалий и впадает в отрицание происходящего, иллюзии и ретроградство.

В информационную эпоху реальность – это, в первую очередь, ее отражение в медиа. Не так важно само событие, как его освещение. Современная пропаганда оперирует достоверными фактами, но манипулирует мнением через дидактику и риторику, эмоционально окрашивая обычную терминологию, табуируя само размышление на тему. Слова «ультраправый», «марксист», «анархист», «фундаменталист», «теоретик заговора», «гомофоб» и так далее стали попросту клеймами, а собственное их значение затерлось. Все события в мире вписываются в понятные населению конструкции. Так, украинцы умирают за какой-то Евросоюз или туманные американские демократические ценности, умирают непременно мирно, а те, кто не мирно – плохие, гомофобы и расисты. Часто используются софизмы и риторические трюки. Западные либералы превратились в социалистов благодаря логической цепочке: обществу нужна толерантность, ее нужно насаждать, насаждать через образование и медиа, для этого государству нужен контроль – увеличение государственного сектора, информационного и экономического давления на общество (противоречащее основам либерализма).

Традиционная пропаганда искривляет факты или подает и вовсе противоречащие действительности сведения, пользуется метафорами и яркой образностью. Кровь наших братьев, немецко-фашистские захватчики, жидомасоны и тому подобное. «Золотой мальчик» Саакашвили становится Адольфом Гитлером, олигархические демолибералы «оранжевые» — «коричневыми». Националисты, либералы и «болото», бунтующие против коррумпированной спайки олигархата и государства (то есть, фашизма) в Украине, – почему-то сами фашисты. А их оппоненты — криминальные элементы, которые за деньги или под страхом срока вместе с милицией разгоняют протесты – непременно антифашисты.

Можно выделить два типа информационного поля, существующего в государстве. Первый, западный тип остроконкурентен: отстаивать свои позиции в нем может любая сторона, а побеждает имеющая больший финансовый и интеллектуальный ресурс. Влияние оказывается, в первую очередь, на образованные слои населения и ими репродуцируется далее.

Второй тип зависит в основном от монополии на информацию. Если говорить об СНГ, влиянию «единственно верной» инфополитики поддаются люди, не имеющие более сильного идеологического импринтинга (пролетариат, оторванное от корней крестьянство), или люди со сходным импринтингом (например, советская интеллигенция). Во вторую очередь, влиянию поддается «болото» — большинство, не имеющее внятных идеологических взглядов. Образованные люди обычно умеют это фильтровать, как абзацы про марксизм-ленинизм в советских учебниках, но со временем, не имея информационной альтернативы и под давлением масс, подстраиваются.

Для примера, одна и та же новость, причесанная так и эдак.

Центром города К. прокатилась волна протестов. Люди требовали отставки правительства и президента. Группа радикально настроенных людей разбила витрину фешенебельного бутика, по слухам, принадлежавшего некому чиновнику, скандировала лозунги неонацистского характера и призывала к насилию. Почему организаторы протеста не дистанцировались от этих действий и поддерживают ли их, остается неизвестным.

Фашиствующие молодчики заполонили центр К. Как некогда, в 41-ом, громят магазины, нацистские орды требуют крови, нашей крови. Запад безмолвствует, опьяненная безнаказанностью топа ликует. Это лицо города К – звериный оскал бандеровцев.

В отличии от России, в Украине государственный контроль над медиа традиционно слабый. Медиахолдинги ожесточенно конкурируют. Попытки Януковича и его партии монополизировать информационное поле встретили адекватное сопротивление. Подавляющее число массмедиа находятся во владении олигархов, спонсирующих различные политические силы. Приближенные к власти каналы стали пользоваться российскими заготовками и методами. Свою пропагандистскую политику конъюнктура вести не додумалась. У большинства украинцев, привыкших к информационному полю западного типа (по структуре, а не содержанию), они вызвали реакцию отторжения. Юго-восток, где многие и так предпочитают российские телеканалы, воспринял такую информационную политику спокойно.

Теперь о независимых медиа. Даже без контроля над их редакционной политикой, финансовая поддержка их создания автоматически формирует площадку, оппозиционную к власти и существующему статусу-кво в медиаполитике. Журналисты и редакторы, которым надоедает политическое давление, необходимость вводить людей в заблуждение и банально врать, склонны присоединяться к таким проектам. Часто высокопрофессиональные специалисты считают, что деньги уже не так важны по сравнению с правдивостью работы. Независимые медиа создают площадку, которая размывает существующий в любом обществе агитпроп, мифы и иллюзии. В обстановке революционной или предреволюционной они моментально обрастают аудиторией. Так, Россия и Китай финансируют деятельность и пользуются информацией и дискурсом независимых медиа на западе. Для СНГ и Китая верно обратное.

Интернет изменил культурное пространство навсегда, и осознать глубину этих изменений пока сложно, мы делаем только первые неловкие шаги. Является ли он оптимизацией старых коммуникаций – газет, телефона, телевизора и почты – или ключевым изменением, как печатный пресс или колесо? Интернет перестал быть площадкой для молодежи, им пользуются широкие слои населения. Информацию можно распространять моментально, освещать события, когда они происходят. Социальные сети дают возможность читать и смотреть не то, что показывает привычный телеканал, а то, что рекомендуют доверенные люди, друзья, коллеги, известный поэт или поп-звезда. Люди предпочитают те источники, которые являются для них «своими». Разнообразие и специализация ресурсов позволяет найти сайт любых взглядов, транслирующий новости соответствующего направления, оформления, идейного наполнения. «Традиционные» СМИ, по-прежнему востребованные государством и корпоративной рекламой, вынуждены конкурировать в некомфортных для себя условиях свободного рынка. Интернет-СМИ, мотивируемые в первую очередь вниманием аудитории, часто понижают ценз, потворствуя вкусам толпы. Независимые медиа получают возможность с минимальными денежными затратами создавать и распространять свой продукт.

СМИ, существующие только в интернете, могут позволить себе больше свободы в контенте и испытывать меньше политического и идеологического давления со стороны владельца или редакции. Пока что законодательствами большинства стран эта сфера регулируется выборочно.

Главные особенности СМИ в интернете – это скорость распространения информации и низкий редакционный ценз, которые в считанные часы могут искривить новость так, как сарафанное радио не сумеет и за неделю. Достоверность информации в интернете может очень и очень варьироваться. Поскольку мало кто из читателей станет заниматься проверкой новости (особенно, если она подана в нужном ключе), множество сайтов пользуются возможностью транслировать что угодно – большинство поверит. За время революционных событий я не раз встречала новость о событии, которая, пройдя через множество рук и изданий, правок и ошибок, изменялась до неузнаваемости или вовсе превращались в два разных события.

Возможность узнать о событии в момент, когда оно происходит или только что произошло, которую предоставляют соцсети, стремительно и стихийно распространяющие информацию, позволяет тысячам людей ощутить себя соучастниками этого события, живыми свидетелями. Это серьезное заблуждение, которое создает лишнюю уверенность в правдивости прочитанного. Любая заинтересованная сторона может за несколько часов донести информацию до тысяч людей. Привычка бездумно распространять, «перепощивать» записи приводит к распространению слухов и дезинформации – проверкой сообщений «надежных источников», опять же, мало кто занимается.

Ни для кого не секрет, что записи в соцсетях и блогосфере, комментарии в СМИ отслеживаются и каталогизируются, а имея достаточный ресурс, общественное мнение в сети не сложно корректировать. Корректироваться оно может с помощью «ботов» и настоящих блоггеров. К примеру, «боты» могут заниматься копированием одной и той же записи на нужную тему в нужном ключе, забивая ей всю поисковую выдачу, могут оставлять одинаковые комментарии к определенным записям, увеличивать посещаемость нужных ресурсов или даже вести нехитрые беседы на заданную тему и так далее. Блоггеры под видом незаангажированного мнения могут доносить до своей аудитории рекламу, нужные мысли, разжигать споры, оставлять комментарии от лица живых свидетелей, распространять всевозможные страшилки.

Таким образом, создается иллюзия реальности, настоящих людей и их мнения часто невозможно отличить от заказа или автомата, который распространяет где-то собранные полезные комментарии.

В интернет-пространстве Украины и России мы можем в настоящем времени наблюдать все эти процессы. Что высадка некого «российского спецназа» в Борисполе (судя по некоторым сообщениям, спецназ в аэропорту высаживается уже три месяца подряд), что «письма из разрушенного Киева от притесняемых русских» (судя по количеству и однородности таких писем, у меня за окном должны ежедневно происходить массовые расстрелы) – все это следы работы над общественным сознанием. О целях можно предполагать – посеять панику, межнациональную рознь, запугать, разозлить, затронуть самые больные места и вызвать соответствующую реакцию. Учитывая и без того напряженную обстановку, шутки про «диванные войска» уже не выглядят такими смешными.

В информационном обществе влияние на события существует только через идеи. Конструируется дискурс, который внедряется в умы: заводы рабочим, злые бандеровцы, демократические ценности. Умело сконструированная и своевременная мысль моментально застревает в сознании адресата, неумелая или попавшая не по адресу – кажется нелепой, неприемлемой и гротескно глупой. А многократно повторенная ложь становится правдой.

От окружающего мира нам никуда не деться. Можно, конечно, уйти жить в тайгу, как Лыковы, и не знать ни о революциях, ни о полетах в космос. Но поскольку мы живем в мире, где информация и ее влияние играет главную роль, нам необходимо учиться разбираться в ее потоках, ориентироваться в медиаклимате и иметь мужество слушать разные мнения из самых разных источников. Истина где-то рядом.

Мария Балабанова, специальный корреспондент Омскпресс в Киеве

ОмскПресс