Специальный корреспондент Омскпресс рассказывает о событиях ночного штурма.
В результате кровавого «мирного марша» оппозиции пострадало очень много людей. Заявив о плане его проведения за пять дней, оппозиция дала власти возможность сконцентрировать полицейские и парамилитарные силы, а растянув толпы протестующих по узким улицам правительственного квартала, дала отличный шанс силовой зачистки. Огромное количество людей было убито, покалечено, задержано. Милиция перешла в наступление.
Представитель президента в парламенте Игорь Мирошниченко в эфире канала Громадське ТВ заявил о мирном урегулировании, президент – об очередных и ожидаемо бесплодных переговорах с оппозицией. СБУ и МВД поставили ультиматум гражданам: освободите площадь Независимости, Крещатик и прилегающие здания, иначе ваши действия будут расценены как пособничество террористам и экстремизм. К таким противоречивым сигналам украинцы уже давно привыкли, и означали они одно: будет штурм. Киевляне массово ехали на Майдан с перевязкой и прочими медикаментами.
Причины таких противоречий неизвестны. Безалаберность и хаос в органах центральной власти, склонность президента и его новой правой руки Клюева к методам ведения переговоров а-ля 90-е – чего стоят хотя бы одновременные переговоры с ТС, ЕС и Китаем. Термины «разводилово», «наезд-откат», «кошмаренье лоха», «отоваривание прицепом» за время правления Януковича, к сожалению, плотно закрепились в лексиконе украинских политических аналитиков и журналистов. Вероятно также внешнее влияние других государств на некоторых людей (конкретных персонажей в органах) и органы центральной власти в Украине и их различные интересы. В интересах России — недопуск прозападного правительства, китайских инвестиций в Украину и победа реакции, Европы – прозападное или нейтральное правительство и стабильная ситуация, США — дестабилизация ситуации рядом с российской границей с влиянием на политическую и экономическую ситуацию в РФ. Подробнее о шпионских страстях — в другой раз.
Как бы то ни было, все шло именно к силовому разрешению ситуации. Метро (основной общественный транспорт в Киеве) было остановлено в связи с проведением мер антитеррористического характера, по городу носились БТРы, силовики атаковали по улицам Грушевского и Институтской с применением огнестрельного оружия. Правоохранителями был захвачен Украинский дом и Октябрьский дворец – здания, которые находились у передних баррикад. Потери повстанцев удвоились, если не утроились. Город парализовали пробки. Одни вывозили семьи и ценности из центра, другие везли необходимые на Майдане вещи и забирали раненых. После рабочего дня по улицам ходили толпы людей, неспособных доехать домой. После дневной феерии оппозиционного тактического гения участники немирного «мирного марша» дворами пробирались в сторону Майдана. Таксисты драли втридорога, но многие возили в центр бесплатно. По Киеву рыскали антимайдановцы с «аргументом» в поисках противника. Город расцвел красками столетней давности. Деникинскими и Муравьевскими погромами, осадой и расстрелом красного восстания завода Арсенал. Бездарными метаниями демократического правительства Украинской Народной Республики и триумвирата Народной Директории между переговорами и боевыми действиями с многочисленными противниками. Страхом, болью и ненавистью.
На Майдане подожгли часть лагеря со стороны правительственного квартала, чтобы использовать его как заслон, огненную и дымовую преграду. Силовики зачем-то попытались протаранить БТРами баррикаду на Крещатике. Та имела сваренный из арматуры и металлолома каркас и была около 2 метров шириной. Самооборона держала на ней большой запас настоящих «молотовых» (простая смесь бензина и масла малоэффективна против бронетехники). Сама затея с использованием БТРа принадлежала человеку, в военной технике не осведомленному: гусеничный бульдозер или танк, может быть, и справился бы с задачей, но, благодаря колесам и слабому движку, БТРы плохо таранят и хорошо горят. Результат предсказуем. Похожую участь разделил один из водометов, которым тушили горящие преграды.
Чтобы избежать атаки с фланга, со стороны Октябрьского дворца был создан огненный заслон, который проходил по площади дугой от здания консерватории до Дома профсоюзов. Добровольцы и Самооборона держали щиты, чтобы прикрыться от резиновых пуль и гранат, которые правоохранители забрасывали в костры для осколочного эффекта. Кто-то под прикрытием подбрасывал покрышки и дрова. Революционерам выбивало глаза, отрывало пальцы, секло ноги и лица, иногда доставались тяжелые проникающие ранения. Применялись не сертифицированные в Украине, но недавно разрешенные к использованию приказом МВД светошумовые гранаты российского производства, предназначенные для боевых операций. В отличие от украинских, ранее выдававшихся милиции, они обладают намного большей мощностью, и при разрыве вблизи отрывали руки и ноги. Российский газ «черемуха», в отличие от местного «ТЕРЕНа-6», тоже обладал большим поражающим действием, и даже на значительном расстоянии от распыляющей шашки вызывал жжение, дезориентацию, эффект, по ощущениям похожий на очень сильное опьянение, и ожоги слизистых. Ветер дул в сторону правоохранителей, и протестующие отвечали своим химоружием: забрасывали в костры покрышки, мешки с мусором, упаковки красного перца, банки с хлоркой.
Не могу сказать, применяли ли правоохранители нарезное оружие. Медики говорили о том, что стреляли дробью, а приказ о применении огнестрела появится только через день. О состоянии и перемещении силовиков также трудно что-либо сказать – густой дым полностью закрывал обзор, и положение правоохранителей видно было только на передовой. У революционеров попадались «воздушки» и страйкбольное (тоже пневматическое) оружие, а также массивные пневмопушки из толстых труб, наподобие миномета, которыми запускались «молотовы».
Со сцены все это время звучали молитвы: православные, грекокатолики и католики взывали к миру и в самые ожесточенные моменты противостояния не сдерживали себя в жесткой критике действий силовиков. Лидеров оппозиции не было, они опять подозрительно вовремя поехали на встречу с Януковичем.
Во время очередной атаки «беркута» рядом с Домом профсоюзов кто-то из обороняющихся ненароком запустил «молотовым» в раму окна (важный факт, поскольку обе стороны противостояния обвиняют друг друга в умышленном поджоге). В Доме профсоюзов находился штаб, большая кухня, госпиталь, квартировало несколько сотен Самообороны. Пожар по лестничной клетке и лифтовым шахтам быстро распространился по другим этажам. Госпиталь удалось эвакуировать, были открыты медпункты в фастфудах, которые работали на площади, а операционная впоследствии переехала в Михайловский Златоверхий монастырь по приглашению православной церкви. Правоохранители долго не пропускали пожарную машину. Со стороны митингующих подъехало две машины, но милиция не давала развернуть на свою сторону гидранты, и их пришлось тянуть через всю площадь. Пожарным и добровольцам с Майдана удалось спасти некоторое количество людей, но все же больше 12 человек погибло.
Дошла информация о харьковских антимайдановцах, судя по белым перчаткам, бойцов харьковского градоначальника Кернеса, которыми тот до начала революционных событий «решал» личные вопросы экономического характера. Навстречу антимайдановцам выдвинулась сотня Самообороны, была обстреляна из травматического и огнестрельного оружия и отступила к форпосту на Михайловской. Антимайдановцы продолжали нападать на всех, кто шел со стороны Майдана, ими был забит насмерть репортер провластной газеты «Вести», который хотел с ними пообщаться.
Настроения в многотысячной толпе были разные, многие занимали себя работой. Раздавали еду и чай, молоко и лимоны от газа, опустошали дровники самых запасливых обитателей лагеря, разбирали на дрова ненужные деревянные конструкции, перекрытия заброшенных и полуразрушеных исторических построек, спрятанных во дворах (которых киевские власти доводят до такого состояния для продажи драгоценной земли в обход закона). Носили покрышки, скаты, медикаменты и прочие нужные вещи, которые подвозили автомобилисты, на обратном пути забирая раненых. Пара крепких мужичков залихватски рубили огромную уродливого вида ель, чересчур прочно установленную активистами для детей к новому году.
Разбирали и били на удобные куски шиферную плитку, кто как мог: мужчины с опытом – аккуратно и непринужденно, любым попавшимся под руку инструментом, подростки – со злостью ударяя одну о другую. В толпе организовывались цепочки по передаче – без лишнего слова, без команд или указаний сверху. Мужчины, старички, богато одетые киевляне, обнищалые крестьяне, тетеньки в опрятных дубленках и белых перчатках, пропитого вида работяги, семинаристы в длинных рясах, старушки, молоденькие девушки создали множество цепочек, растянувшихся вокруг сцены к огненному рубежу. Люди при деле много шутили, часто смеялись сквозь слезы, были друг с другом обходительны, мужчины иногда сдержано ругались, умолкали и расступались, когда с криками «Дорогу!» Красный Крест проносил очередного раненого.
Многие не работали, стояли и отупленно смотрели на сцену, где молились священники, координировали Самооборону, травили не всегда правдивые байки о победах в других городах и на окраинах города и много говорили о подкреплении из областей. Другие напряженно всматривались в сторону рубежа, где в клубах дыма и искр грохотали гранаты, которые бросали невидимые силовики. Эти люди больше всех поддавались панике. Девушки часто впадали в истерику, их отводили и успокаивали. Мужчины тоже кричали, но со страхом и злобой на гранаты, силовиков, власти и друг на друга, сжимая подручные средства все крепче с каждым взрывом. Афганцы то и дело добывали невесть откуда «языков», солдат внутренних войск. Это воодушевляло толпу.
В резерве стояла сотня, которая сильно пострадала в дневных столкновениях. Перебинтованные, чумазые, стояли шеренгой по два, опираясь на черенки от лопат и щиты, спали на ногах. Ближе к утру, когда стало поспокойней, сотник дал команду отбой. Многие бойцы опустились на землю и заснули прямо так, друг на друге, в грязи, комом брони и тел.
Когда силовики подходили слишком близко, в небо взмывало очень много камней. Иногда камни летели в ответ, но чаще всего это были гранаты. Коктейлей было мало, их экономили для «черепах» (построение, закрытое щитами со сторон) и водометов. В какой-то момент «беркут» пошел в наступление через костры, и под сценой, где стояли люди по тем или иным причинам не при деле, началась паника. Как оказалось позже, у нескольких «беркутов» просто не выдержали нервы, и в атаку они побежали без плана и строя. После короткого, но жесткого противостояния их повязали и потащили к сцене. Паника в момент сменилась яростью, и толпа, требуя мести и расправы, понеслась на беспомощных «беркутов», и только благодаря усилиям Самообороны, афганцев и священников удалось избежать убийства.
На рассвете противостояние затихло, гранаты летели редко, милиция близко не подходила, пару раз безуспешно подвозили водомет. Обе стороны за 20 часов боев истощились. В медпунктах кипела работа: извлечение осколков, бинты, вата и кровь. Перебинтованные люди сидели у бочек с огнем, тихо разговаривали. Мимо, шатаясь и еле переступая с ноги на ногу, прошел мужчина лет сорока, контуженый, на лице свежие ожоги, один глаз забинтован. Он шел в направлении Софиевской площади и главка. Его заметили, другой пострадавший с перебинтованной рукой подхватился его останавливать: «Не иди туда, тебя в таком виде поймают и посадят, — начал упрашивать он. – Мы найдем, где тебе жить, не иди». Контуженный промычал что-то невнятное, но все же поддался на уговоры. Его усадили перед бочкой и выдали чаю.
Через кордоны милиции прорвалось подкрепление на автобусах, микроавтобусах и легковушках из Львова, Луцка, Житомира, Полтавы и других городов поменьше. Люди весело шутили и перекликались. Навстречу им шли истощенные после суточного противостояния киевляне, измученные, разъезжались по домам.
Я специально не говорила о политике, о взглядах и убеждениях, я хотела рассказать вам, что я видела своими глазами. Сейчас через площадь Независимости носят гробы с погибшими, со сцены их отпевают, люди молятся. Выступают политики и пытаются говорить о мире, а люди свистят и требуют мести. В Крыму и Харькове активизировались сепаратисты. На Майдан заносят подозрительные ящики. Ситуация далека от разрешения. А о политике, тяжелых последствиях революции, внешних влияниях и интересах — в следующих материалах.
Мария Балабанова, специальный корреспондент Омскпресс в Киеве