27 апреля у бессменного директора Музыкального театра Бориса Ротберга юбилей – шутка ли, 70 лет исполняется. Из них чуть ли не треть жизни отдана знаменитому «трамплину». Правда, пафосные поздравления известный в Омске руководитель не любит. Поэтому разговор наш – о жизни. О жизни человека и театра.
– В детстве мальчики обычно мечтают стать космонавтами, водителями, милиционерами. Я думаю, вы вряд ли мечтали стать директором Музыкального театра…
– Конечно, не мечтал. Как получилось? Да не знаю. В театр меня мама водила много и часто. Я, конечно, занимался и другими делами. Не буду говорить, но я думаю, многие догадаются, что такое мальчишеские дела в Харькове – в этом бандитском украинско-русско-еврейском городе, да еще и после войны, моим бизнесом тогда был продажа авто бу Харьков. Затем так получилось, что я стал актером, работал в Калуге. Театр много ездил по селам, и наш директор попросил меня быть руководителем труппы. Просили еще и еще. А потом, уже в Барнауле, я стал заместителем директора. А там и до директора недолго. Я сначала брыкался, но мне сказали: «Будешь, и всё!»
– Какую музыку слушает директор Музыкального?
– Без музыки жить нельзя. Но каждая музыка приходит ко мне по-своему. Однажды Ленина спросили: «Любите ли вы Маяковского?» Он ответил: «Стихи надо понимать, а не любить». Так и с музыкой. Ее надо понимать. А любить – не любить – это применимо к женщине.
– Насколько я знаю, вы инициатор современных новаторских постановок в театре…
– Современные постановки я люблю, но я не новатор, а нормальный человек. Современную музыку тоже нужно понять. Но есть музыка, которую я не понимаю или мне еще рано ее понимать. А то, о чем вы говорите, – это не мои идеи. Так хотят режиссеры. Но они же не для меня работают?! Если это востребовано и приносит пользу нашему театру и зрителю, то почему бы не ставить такие спектакли?
– Борис Львович, управлять коллективом почти в 600 человек сложно, а если это еще и творческие люди, у каждого из которых, как говорят, «свои тараканы», – вдвойне сложнее…
– Было бы уместно говорить о том, как общаться с коллективом. Тем более, в театре нельзя управлять, здесь можно руководить. Управлять – это действовать как тебе угодно. А как я руковожу – это надо у актеров спрашивать. Вот скажите: дисциплина должна быть? Порядок должен быть? Да, многие считают: директор давит. Ну и пусть себе считают. А я давно говорю, что если люди не будут так считать – значит, плохой директор. Ну не может быть директор для всех хорош. А если он будет таким, то что значит, что он – барахло? Характера нет?
А вы абсолютно правы: наших 600 работников – это примерно 5000 работников обычного завода. У творческих людей, как говорится, свои причуды. Я и сам был актером и знаю, о чем говорю. Разве может быть артист нормальным человеком, играя каждый день новые образы?! Но надо любить актеров, какими бы они ни были.
– Как уместить в один театр такие сложные виды искусства, как опера, балет и оперетта?
– Я тоже не могу этого понять. Меня долго звали быть директором этого театра, но я отказывался, потому что не понимал, как всё это можно соединить. Смотрите: сегодня актер играет в «Сильве», а завтра – в «Евгении Онегине». А голос-то один! Потому что петь и говорить – это абсолютно разные вещи. И у балета: сегодня они танцуют в «Лебедином озере», а завтра – два прихлопа, три притопа. Поэтому мы очень сложный театр.
– А вы сами часто бываете на спектаклях?
– А как же! Причем так, чтобы никто не видел. Но если я сижу в зале и мне не нравится, я иду на сцену и начинаю разборки. Это неприлично, я знаю, но такой у меня характер.
– А как вам нынешняя публика? Сейчас много говорят об упадке культуры…
– К сожалению, есть упадок и культуры, и духовности. И мы всё это видим. Видим, что творится в кабаках и ресторанах, что показывают по телевизору. Я не против всего этого, боже упаси! Откуда это? Может быть, из школы. Спросите сегодня молодежь: знают ли они, кто такой Герцен? Как же, знают! Это же магазин в центре города!
– Закономерный вопрос: кризис отразился на театре?
– Кризис есть, но мы же эти кризисы проходим уже сколько лет! И всё стоит. Не зря говорят, что кризис в головах. Я вчера заехал в супермаркет. Какой там кризис?! Полный магазин. Мы в театр ищем работников, а очереди нет. Когда приходит артист ко мне и спрашивает: «Сколько я буду получать?» – я говорю: «Вон!» А когда спрашивает: «Что я буду играть?» – я говорю: «Садись, милый, будем разговаривать».
– На будущий сезон уже есть планы? Раскроете тайну?
– Я в этом отношении человек суеверный. Музыка слушает. Я сейчас выложу планы, а она скажет: «Ах ты, гад! А я не согласна у тебя работать». И уйдет от меня. Спектакли будут, несомненно. Должна быть премьера, если все получится, уже во время фестиваля «Панорама музыкальных театров». На будущий год должен быть очень интересный балет.
– А есть мысли по поводу будущего театра?
– Конечно, есть. Без мыслей неинтересно жить, и с мыслями неинтересно жить. Их столько, что иногда ночью просыпаюсь, а они бегают и не дают спать. Жена говорит: «Да отвяжись ты от своих мыслей. Отдохни хоть немножко».
– А время остается на отдых?
– А я не устаю. Мне интересно – А я не устаю. Мне интересно.
Людмила РОДИНА