В рок, мистику и стечение обстоятельств Михаил Шуфутинский не верил, пока не прилетел в Омск. Наш город стал для мэтра отечественного шансона поистине знаковым. Перед концертом певец рассказал «Вечёрке» все обстоятельства дела.
– Михаил Захарович, расскажите, пожалуйста, почему Омск стал для вас знаковым городом?
– Ровно четыре месяца назад в этот же день я прилетел в Омск на концерт с двумя сломанными ногами. Травму получил в Екатеринбурге, в аэропорту. Перед посадкой в самолет, при выходе из зала, споткнулся на гранитной лестнице. Но самое интересное, что жил я тогда в той же гостинице и том же номере, что и в этот раз. К тому же летел я сегодня тем же самолетом и с теми же стюардессами. Такое вот совпадение.
– А сейчас как себя чувствуете?
– Сейчас гораздо лучше. Полтора-два месяца я провел в инвалидной коляске с фиксаторами на ногах. За это время мышцы ослабли, я набрал вес. Сейчас прохожу курс реабилитации, хожу по бассейну ногами, это, оказывается, очень полезно, делаю лимфодренаж, миостимуляцию и массу других вещей, которые отнимают немыслимое количество времени. Но все-таки я продолжаю выступать. Зрители с пониманием относятся к тому, что я сижу на концерте и не танцую.
– Раньше частью вашего сценического образа была сигара. Какой сегодня образ?
– Я завязал с курением четыре года назад и с тех пор поправился на 16 килограммов. Все попытки сбросить вес оказались тщетными, сбросил всего два. Потому что сначала у меня был перелом ребра, затем перенес осложнение на плечевой сумке, а после этого слег с ногами. Что касается курения, то бросил, когда у меня начались проблемы со здоровьем. Сигарами ведь нельзя затягиваться, а я, как настоящий курильщик, вдыхал весь этот дым. Выкуривал по пять сигар в день, а ночью просыпался от звука своего дыхания. Но сигара отнюдь не была моим сценическим образом, я просто любил их курить. На сцене я никакой образ себе не создаю, я даже псевдонимом никогда не пользовался. Я работаю в том жанре, где ценится реальная жизнь, и главное – что и как я пою.
– Недавно вы с младшим сыном Антоном записали совместную песню. А еще кто-нибудь из детей и внуков пошел по вашим стопам?
– Антон, когда учился в школе в Лос-Анджелесе, сочинял рэп и исполнял его в музыкальной группе. Я, признаться, и сам люблю эту музыку. Больше из детей никто со мной не пел. Дэвид, старший сын, начинал заниматься музыкой с университетских лет, играл на гитаре и на трубе, но потом бросил. Они оба музыкальные у меня, особенно Дэвид. У него очень тонкий слух, и когда я в студии заканчиваю запись, то потом мы с ним вместе прослушиваем композиции. Кстати, иногда Дэвид указывает мне на моменты, которые даже я пропускаю. Внучка Анечка, ей четыре года, она у нас принцесса, не поет. Младшие внуки, годовалые Захар и Михаил, пока не проявляли интерес к пению. Старший Димитрий несколько лет играл на саксофоне, но сейчас готовится к поступлению в колледж, забросил музыку.